Только для своих
Aug. 24th, 2017 02:06 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
urpflanzeПрочитал интервью с женщиной 1922 г.р. Это "хранительница наследия философа Алексея Федоровича Лосева, профессор МГУ Аза Алибековна Тахо-Годи. С ней, почти ровесницей века, в год столетия революции мы обсуждаем, как человек может противостоять революции и гражданской войне? Что он может ей противопоставить? И как себя спасти? Не только физически, но и нравственно. Она уверена, что трагическому опыту века человек всегда может противопоставить свою человечность. Это самое главное, что у нас есть." (21.08.2017 20:53 Рубрика: Общество Братья и сестры века
Профессор Аза Тахо-Годи: Как мы избежали гражданской войны в одной отдельно взятой семье Текст: Елена Новоселова, Елена Яковлева Российская газета - Федеральный выпуск №7352 https://rg.ru/2017/08/21/aza-taho-godi-svoboda-nichegonedelaniia-eto-vovse-ne-svoboda.html)
В этом тексте А.Тахо-Годи рассказывает про своих родителей - мать Нину Петровну и отца Алибека Алибековича, "бывшего на стороне "красных".
"Журналисты: История вашей семьи впаяна в триумфы и трагедии XX века. Связана с революцией и Гражданской войной. В знаменитых "Хождениях по мукам" Алексея Толстого, особенно в книге "Сестры", звучит эхо рассказов, услышанных в вашей семье.
Аза Тахо-Годи: Да, Алексей Николаевич Толстой посещал моих родителей, записывал их рассказы. И они ему были очень интересны. В его романах хорошо видно, как люди из одного семейства, разделившиеся на "белых" и "красных", - при всех расхождениях между ними - остаются связаны внутренне. И это не вымысел.
В Гражданскую войну жену и сына генерала Лавра Георгиевича Корнилова одно время прятала внучка знаменитого Шамиля. Тетя Нафисат, как мы ее называли. В этом помогала и моя мать, Нина Петровна. А ведь Нафисат была женой революционера Махачкала Дахадаева, чье имя носит город Махачкала. После гибели мужа она тайно вышла замуж за белого - полковника Кугушева, но всё кончилось трагически - его расстреляли. Видите, как вековая история причудливо отражается в судьбе одной семьи?
А как опасно было моей матери ехать домой, во Владикавказ, через территории, занятые "белыми", когда она навещала моего отца Алибека Алибековича, бывшего на стороне "красных"! В дороге ей нужен был пропуск, которого у нее не было. Выручил двоюродный брат, оказавшийся среди "белых". Да и ее младшая сестра, Христина, была замужем за белым офицером. И пока жив был мой отец, дядю Ваню Еланского не трогали. А потом расстреляли. Так что в Гражданскую было не одно разделение, но и чувство родства. Действовало зло, совершались поистине зверства, но действовало и добро.
А как старались помогать друг другу старые товарищи! Отец как выпускник факультета права Московского университета, выполнял у красных довольно сложные и опасные дипломатические миссии. С одним из таких поручений он отправился в Баку. Трудно добирался туда, переплывал реки, а там его сразу арестовали. Но, к счастью, министром юстиции и иностранных дел оказался также выпускник факультета права Московского университета, Хан-Хойский. Он помог освободиться отцу. Родство и товарищество оказывались важнее политики."
Все выглядит примерно так: культурные люди, "старые товарищи" (не в узкопартийном смысле), выпускники факультета права Московского университета, и родственники этих культурных людей помогают друг другу, ну и еще родственникам "генерала Лавра Георгиевича Корнилова" выжить, потому что кто-то (неназванный) хочет их расстрелять и расстреливает, если помощь со стороны родни/друзей не приходит. А.Алибекова видит в этом действия "добра".
Предполагаю, что эти неназванные, желающие расстрелять родных/знакомых "старых товарищей", мало отличались от этих "старых товарищей". Просто один набор "старых товарищей" слабо пересекался с другим набором "старых товарищей".
Никакого морального обоснования или другой причины, почему один оказался на "стороне "красных", а другой стал "белым офицером", А.Тахо-Годи не приводит. Этого сюжета вообще нет. Такое впечатление, что утром люди просыпаются, смотрят в зеркало (или в лужу) и видят - "я же белый офицер!" или "я теперь красный".
Журналисты напомнили А.Тахо-Годи об её элитарном происхождении.
"Мы позволяем себе забыть большие, вписанные в историю, имена. Имя вашего отца - одно из таких имен. Он был первым наркомом просвещения и юстиции Дагестана, а в 1937 год Сталин утвердил его директором НИИ истории народов СССР. Незадолго до ареста. Ваш отец был лично знаком с вождем?
Аза Тахо-Годи: Да, они были очень хорошо знакомы. Еще по Кавказу. Но это ничего не меняло. Сталин даже своих близких отправлял "куда надо". Совершенно неважно было, знаком он с человеком или нет. Тем более в эпоху настоящего террора. Даже после убийства Кирова "вождь" еще не так злобствовал, а вот когда наступил 36-й и тем более 37-й, вот тут как "поехало"... Я помню, что позже, во время войны, мы студенты были в эвакуации на Алтае и пришло время институту возвращаться, нас вызывали в специальный отдел и решали, может ли такой-то студент ехать в Москву или не может. Мало ли что там может произойти. Мне задали вопрос: "Кто были ваши родители?"... Мама-то к тому времени уже вернулась из лагеря... Я ответила, что отец был арестован. "В каком году?" - спрашивают. "В 37-м!" - отвечаю (22 июня был арестован, а 9 октября расстрелян). "А-а-а, - понимающе кивнул спецначальник. - Все понятно, можете ехать в Москву". Тогда уже сознавали, каким обвальным и необоснованным был террор 1937 года...
Некоторые ответы А.Тахо-Годи пугают своей простотой.
"О Большом терроре сейчас много спорят. Некоторые считают, что народ его поддерживал, был одержим массовой агрессивностью и пренебрежением к личности. Как вы думаете, почему нас постигло такое несчастье?
Аза Тахо-Годи: Половина сидела в лагерях, были и те, кто не прочь был донести на соседа. Но народу хорошо голову морочили, пугали войной и "пятой колонной", от которой нужно очистить страну. Разные истории из-за тех репрессий случались."
Или вот этот:
"Сейчас принято ругать советский проект. Вы, столько пережив, тоже ничего хорошего в этом времени не находите?
Аза Тахо-Годи: Чего ж тут рассуждать, это же дело самое обыкновенное: пока ты ребенок и вокруг любящие тебя люди, ты счастлив. Потом начались тяжелые испытания. Но в моей жизни появились другие люди, и они тоже были замечательными. Оказавшись без родительской поддержки, я должна была где-то жить, и меня приняли Алексей Федорович Лосев и его супруга Валентина Михайловна. Хорошо ведь может быть и когда спишь на полу под столом. Главное - в каком доме этот стол стоит.
А до этого был такой случай. Когда мне нужно было поступать в институт, а меня, как дочь "врага народа", никуда не принимали, я вдруг вспомнила человека, который был заместителем моего отца в Институте национальностей. Профессор Александр Зиновьевич Ионисиани в ту пору служил заместителем директора Института имени Либкнехта, как сейчас бы сказали, непрестижного, второстепенного вуза. Кстати, потом, после эвакуации, он слился с Пединститутом имени Ленина, где я познакомилась с Лосевым. Благодаря Ионисиани я стала студенткой этого института. Заместитель директора тут же написал записку, чтобы меня поселили в общежитие на Стромынку, и спросил: "А что слышно об отце?" Не побоялся, хотя доносчиков было полным-полно. Любая его секретарша, услышав, могла сообщить "куда надо"."
Спрашивают профессора МГУ про "советский проект" и что-нибудь "хорошее в этом времени", а она отвечает: "Ну вот родитеди мои хорошие, А.Ф.Лосев тоже хороший, и был еще один хороший человек, который по знакомству обеспечил мое поступление во второстепенный вуз, который потом удачно слили с вузом получше. Вот и всё."
Во всем интервью нет слова "коммунист" или "большевик", а слово "советский" встречается один раз.
Зато упомянуты писатели А.Солженицын, С.Шаргунов, М.Булгаков и А.Варламов.
Профессор Аза Тахо-Годи: Как мы избежали гражданской войны в одной отдельно взятой семье Текст: Елена Новоселова, Елена Яковлева Российская газета - Федеральный выпуск №7352 https://rg.ru/2017/08/21/aza-taho-godi-svoboda-nichegonedelaniia-eto-vovse-ne-svoboda.html)
В этом тексте А.Тахо-Годи рассказывает про своих родителей - мать Нину Петровну и отца Алибека Алибековича, "бывшего на стороне "красных".
"Журналисты: История вашей семьи впаяна в триумфы и трагедии XX века. Связана с революцией и Гражданской войной. В знаменитых "Хождениях по мукам" Алексея Толстого, особенно в книге "Сестры", звучит эхо рассказов, услышанных в вашей семье.
Аза Тахо-Годи: Да, Алексей Николаевич Толстой посещал моих родителей, записывал их рассказы. И они ему были очень интересны. В его романах хорошо видно, как люди из одного семейства, разделившиеся на "белых" и "красных", - при всех расхождениях между ними - остаются связаны внутренне. И это не вымысел.
В Гражданскую войну жену и сына генерала Лавра Георгиевича Корнилова одно время прятала внучка знаменитого Шамиля. Тетя Нафисат, как мы ее называли. В этом помогала и моя мать, Нина Петровна. А ведь Нафисат была женой революционера Махачкала Дахадаева, чье имя носит город Махачкала. После гибели мужа она тайно вышла замуж за белого - полковника Кугушева, но всё кончилось трагически - его расстреляли. Видите, как вековая история причудливо отражается в судьбе одной семьи?
А как опасно было моей матери ехать домой, во Владикавказ, через территории, занятые "белыми", когда она навещала моего отца Алибека Алибековича, бывшего на стороне "красных"! В дороге ей нужен был пропуск, которого у нее не было. Выручил двоюродный брат, оказавшийся среди "белых". Да и ее младшая сестра, Христина, была замужем за белым офицером. И пока жив был мой отец, дядю Ваню Еланского не трогали. А потом расстреляли. Так что в Гражданскую было не одно разделение, но и чувство родства. Действовало зло, совершались поистине зверства, но действовало и добро.
А как старались помогать друг другу старые товарищи! Отец как выпускник факультета права Московского университета, выполнял у красных довольно сложные и опасные дипломатические миссии. С одним из таких поручений он отправился в Баку. Трудно добирался туда, переплывал реки, а там его сразу арестовали. Но, к счастью, министром юстиции и иностранных дел оказался также выпускник факультета права Московского университета, Хан-Хойский. Он помог освободиться отцу. Родство и товарищество оказывались важнее политики."
Все выглядит примерно так: культурные люди, "старые товарищи" (не в узкопартийном смысле), выпускники факультета права Московского университета, и родственники этих культурных людей помогают друг другу, ну и еще родственникам "генерала Лавра Георгиевича Корнилова" выжить, потому что кто-то (неназванный) хочет их расстрелять и расстреливает, если помощь со стороны родни/друзей не приходит. А.Алибекова видит в этом действия "добра".
Предполагаю, что эти неназванные, желающие расстрелять родных/знакомых "старых товарищей", мало отличались от этих "старых товарищей". Просто один набор "старых товарищей" слабо пересекался с другим набором "старых товарищей".
Никакого морального обоснования или другой причины, почему один оказался на "стороне "красных", а другой стал "белым офицером", А.Тахо-Годи не приводит. Этого сюжета вообще нет. Такое впечатление, что утром люди просыпаются, смотрят в зеркало (или в лужу) и видят - "я же белый офицер!" или "я теперь красный".
Журналисты напомнили А.Тахо-Годи об её элитарном происхождении.
"Мы позволяем себе забыть большие, вписанные в историю, имена. Имя вашего отца - одно из таких имен. Он был первым наркомом просвещения и юстиции Дагестана, а в 1937 год Сталин утвердил его директором НИИ истории народов СССР. Незадолго до ареста. Ваш отец был лично знаком с вождем?
Аза Тахо-Годи: Да, они были очень хорошо знакомы. Еще по Кавказу. Но это ничего не меняло. Сталин даже своих близких отправлял "куда надо". Совершенно неважно было, знаком он с человеком или нет. Тем более в эпоху настоящего террора. Даже после убийства Кирова "вождь" еще не так злобствовал, а вот когда наступил 36-й и тем более 37-й, вот тут как "поехало"... Я помню, что позже, во время войны, мы студенты были в эвакуации на Алтае и пришло время институту возвращаться, нас вызывали в специальный отдел и решали, может ли такой-то студент ехать в Москву или не может. Мало ли что там может произойти. Мне задали вопрос: "Кто были ваши родители?"... Мама-то к тому времени уже вернулась из лагеря... Я ответила, что отец был арестован. "В каком году?" - спрашивают. "В 37-м!" - отвечаю (22 июня был арестован, а 9 октября расстрелян). "А-а-а, - понимающе кивнул спецначальник. - Все понятно, можете ехать в Москву". Тогда уже сознавали, каким обвальным и необоснованным был террор 1937 года...
Некоторые ответы А.Тахо-Годи пугают своей простотой.
"О Большом терроре сейчас много спорят. Некоторые считают, что народ его поддерживал, был одержим массовой агрессивностью и пренебрежением к личности. Как вы думаете, почему нас постигло такое несчастье?
Аза Тахо-Годи: Половина сидела в лагерях, были и те, кто не прочь был донести на соседа. Но народу хорошо голову морочили, пугали войной и "пятой колонной", от которой нужно очистить страну. Разные истории из-за тех репрессий случались."
Или вот этот:
"Сейчас принято ругать советский проект. Вы, столько пережив, тоже ничего хорошего в этом времени не находите?
Аза Тахо-Годи: Чего ж тут рассуждать, это же дело самое обыкновенное: пока ты ребенок и вокруг любящие тебя люди, ты счастлив. Потом начались тяжелые испытания. Но в моей жизни появились другие люди, и они тоже были замечательными. Оказавшись без родительской поддержки, я должна была где-то жить, и меня приняли Алексей Федорович Лосев и его супруга Валентина Михайловна. Хорошо ведь может быть и когда спишь на полу под столом. Главное - в каком доме этот стол стоит.
А до этого был такой случай. Когда мне нужно было поступать в институт, а меня, как дочь "врага народа", никуда не принимали, я вдруг вспомнила человека, который был заместителем моего отца в Институте национальностей. Профессор Александр Зиновьевич Ионисиани в ту пору служил заместителем директора Института имени Либкнехта, как сейчас бы сказали, непрестижного, второстепенного вуза. Кстати, потом, после эвакуации, он слился с Пединститутом имени Ленина, где я познакомилась с Лосевым. Благодаря Ионисиани я стала студенткой этого института. Заместитель директора тут же написал записку, чтобы меня поселили в общежитие на Стромынку, и спросил: "А что слышно об отце?" Не побоялся, хотя доносчиков было полным-полно. Любая его секретарша, услышав, могла сообщить "куда надо"."
Спрашивают профессора МГУ про "советский проект" и что-нибудь "хорошее в этом времени", а она отвечает: "Ну вот родитеди мои хорошие, А.Ф.Лосев тоже хороший, и был еще один хороший человек, который по знакомству обеспечил мое поступление во второстепенный вуз, который потом удачно слили с вузом получше. Вот и всё."
Во всем интервью нет слова "коммунист" или "большевик", а слово "советский" встречается один раз.
Зато упомянуты писатели А.Солженицын, С.Шаргунов, М.Булгаков и А.Варламов.
